Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей - Наталия Речка

– Этот человек причинил зло не только Вам, – произнесла Николета.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Оставьте мысли о проклятии. Мужчина умрёт страшной смертью, очень страшной.

– Когда?

– Точно не скажу. Но ему отпущено немного. Хотите, я расскажу про Вас?

– Да, хочу, я не боюсь судьбы, – немного помедлив с ответом, произнесла гостья.

– То, о чём Вы мечтаете, у Вас будет.

– Муж? Дети? – с надеждой спросила дама.

– Да. Мужчина, который Вам нужен, сам найдёт Вас.

– Вы не обманываете? – голос клиентки дрожал.

– Нет. Скоро сами убедитесь. Вы можете принести вознаграждение за мою работу после того, когда всё, о чём я здесь сейчас говорила, сбудется.

– Нет, что Вы? Я Вам верю! Скажите, про мужа и детей Вы узнали по кофейной гуще в чашке? Ведь Вы для этого налили мне кофе? – поинтересовалась клиентка, доставая из сумки деньги.

– И по кофейной гуще тоже, – улыбнувшись, ответила Николета.

Клиентка уходила расслабленная и спокойная, у двери она повернулась, обняла женщину, которую несколько минут назад считала ведьмой и заплакала.

Когда Ника закрыла за гостьей дверь, её всю колотило в ознобе, ужасная картина стояла перед глазами. В подобные моменты она жалела о своем даре. «Зря я попросила показать фотографию обидчика, ей вполне хватило бы предсказания о счастливой семье», – ругала себя экстрасенс. Но потом задумалась: «А может и не хватило бы…».

Кустовский Евгений Максимович жил в новом доме на одиннадцатом этаже в просторной трёхкомнатной квартире. Когда ему позвонил Зайцев и предложил встретиться, Евгений Максимович всячески пытался сослаться на неотложные дела, он хотел даже соврать про командировку, но вовремя спохватился, что в милиции могут проверить и ему тогда придётся снова придумывать и объяснять. И вот теперь у него в гостиной сидели два следователя. Молодая спаниелька Тина беспокойно бегала по квартире, периодически гавкая, к новым людям она относилась с настороженностью. Кустовский сразу сориентировался: с блондином, который постарше, нужно держать ухо востро, лишнего скажешь, потом не отвертишься. Если бы был выбор, он предпочёл бы вести беседу с младшим ментом, тот как-то больше располагал к себе, и сразу было видно, ему легче запудрить мозги. Евгений Максимович так и не решил, что рассказывать про братца, а что нет, и как скрыть то, что Валерка был ему как кость поперёк горла, как огромный чемодан, набитый всяким дерьмом, который тяжело нести. Сколько же он с ним намучился! Нет, им этого не понять, никто никогда его не поймёт, никто! И эта дура, его жена Клавка, какая же она дура! У Валерки все женщины были дуры, но эта… Смотрела на него влюблёнными глазами два года, всё лечила его спину, массажи делала, по поликлиникам к знакомым врачам водила, одевала, обувала, кормила, а он по бабам двадцатилетним бегал. Не могла же она не догадываться! Наверняка догадывалась, но всё равно почему-то терпела его измены. Сам чёрт не разберёт этих баб.

– Евгений Максимович, какие отношения у Вас были с братом? – спросил Зайцев, разглядывая полного лысоватого дядьку с небольшой бородкой и усиками.

– Он был моим единственным братом, моим младшим братом! Я помогал ему всю жизнь, мы всегда были рядом, и теперь мне его так не хватает, – Евгений Максимович схватился руками за виски и потёр их.

– Мы понимаем, как Вам тяжело, – кивал Зайцев. – Когда Вы последний раз виделись с братом?

– Если бы я чем-то мог помочь… Сотрудники сказали, Валерий ушёл с работы где-то около пяти вечера, а я его видел последний раз в два часа дня, обедающим в офисной кухне. Знаете, я очень занятый человек, часто отъезжаю на встречи и в тот день уехал из офиса в три, а вернулся после шести.

– Вам не показалось что-нибудь странным в его поведении? Может, Валерий Максимович перекинулся с Вами парой слов? Вы ведь, наверняка, много общались на работе?

– Нет, что Вы! – и тут Кустовский понял, что выдал себя с головой. Следователь постарше посмотрел с недоверием и как-то не по-доброму. Да что они могут знать! Разговаривать с Валерой?! О чём? Евгений Максимович вытер носовым платком пот со лба и произнёс: – В офисе каждый из нас занимался своими делами, рабочие вопросы обсуждались на общих собраниях, а личным Валера со мной делился редко.

– Он с кем-нибудь разговаривал по телефону в тот день?

– У меня свой кабинет. Валерий работал в комнате с двумя коллегами, так что спросите у них о его телефонных звонках.

– Значит, Вы видели брата последний раз в офисе четвёртого октября в два часа дня, ни о чём с ним не обмолвились и не знаете, звонил ли он кому-нибудь в тот день. Куда он направился после пяти часов, Вы тоже не знаете? – спросил Зайцев.

– Нет.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Собака-спаниэль тоже затихла, спрятавшись в ногах Евгения Максимовича. И только большие настенные часы громко тикали. На полу лежал толстый бежевый ковёр, вся мебель была громоздкая, из красного дерева, на высоком потолке красовалась хрустальная люстра, по виду стоимостью в пять месячных зарплат Борцова. Неизвестно, что больше допекло Григория Михайловича: эта люстра, элитная мебель или сам неприятный ему Евгений Максимович, но он решил, что пришло время надавить на бизнесмена.

– Евгений Максимович, кто основал фирму «Дождь»? – спросил Борцов.

– Мой покойный отец.

– Ваш с братом отец, Вы хотели сказать?

– Как Вам больше нравится, товарищ следователь.

– А почему фирмой руководите только Вы?

– Да какое Вам дело! – не скрывая негодования и багровея от злости, выкрикнул Кустовский.

– Ваш брат давно как совершеннолетний, младше Вас всего на пять лет. Логично предположить, что отец передал в наследство фирму обоим братьям.

– Вы даже не представляете, какую чушь Вы несёте! Передать управление компанией Валере?!

– Он недееспособный? Или отец любил Вас больше?

– Это не Ваше дело! – Кустовский сжал пальцы в кулаки, губы его подрагивали. Прошло минуты две, никто не произнёс ни слова. Наконец хозяин дома взял себя в руки, вздохнул и произнёс: – Валера с детства доставлял родителям много хлопот. Его, как раз, очень любили и баловали. Да, он рос набаловышем. Игрушек покупалось не счесть, потом их заменили на тачки, одна была круче другой. Институт он бросил, машины бил одну за другой. Как-то в момент аварии он сильно травмировал спину и лечился до конца своих дней. Кстати, после той аварии отец отказался давать денег на новую машину, но брат приобрел автомобиль сам, непонятно на что.

– Почему непонятно на что. Разве он не работал в вашей с отцом фирме?

– Он там значился и получал умеренную зарплату. Работал – это громко сказано! Брат никогда не мог, как обычный служащий, отсидеть весь рабочий день с десяти утра до шести вечера, а руководить компанией и подавно! Ни одной здравой идеи никогда не рождалось в его пустой голове, один ветер. Да и дружки были соответствующие… Вот отец и завещал компанию мне и не ошибся. «Дождь» теперь знают в Европе, недавно мы заключили контракт с Сербией, ведём переговоры с нашими друзьями из Чехии.

– У меня тоже есть зонт Вашей компании, – сказал Борцов, улыбнувшись.

– Это очень приятно. Поймите, мне всё время приходилось смотреть за Валерой. В детстве родители доверяли мне, как старшему, гулять с ним во дворе. Когда брат стал старшеклассником, я следил, чтобы он не попал в дурную компанию, да и с взрослым много возился, не раз вытаскивал Валерку из казино пьяного, расплачивался за него.

– Евгений Максимович, Вы начали рассказывать про его «дружков»… – напомнил Борцов.

– Всех его дружков не назову, да я с ними, если честно, и не знакомился. Но одного знаю. Зовут его Колесниченко Игорь Леонидович. Его отец тоже был бизнесмен, рано умер, как и наш. Игорь, не смотря на праздный образ жизни, всегда руководствовался какими-то принципами в отличие от моего покойного брата.

– Какими принципами? Он честно работал?

– Нет. Он всегда слыл бездельником и балагуром, но жил по средствам. Леонид Владиславович оставил сыну две большие квартиры в центре города, Игорёк решил их сдавать, а сам переехал в маленькую однушку своей покойной бабушки. Он отремонтировал её, привёл в божеский вид. Квартиры в центре сдаёт приличным людям за хорошую плату, периодически созванивается с ними, приезжает, следит за порядком. Часть денег, завещанных отцом, потратил на покупку участков под Москвой, сейчас они только растут в цене и будут расти дальше. Игорь – настоящий хозяин, не удивлюсь, если он откроет свою фирму. Леонид Владиславович незадолго до смерти продал свой бизнес, успев сколотить небольшое состояние, которое Игорь бережёт и приумножает. К тому же, Игорёк – заботливый сын, его мать на старости лет ни в чём не нуждается.